Cегодня наш гость – Ольга Братчина – автор-исполнитель более 150 песен на стихи современных поэтов, лауреат и член жюри международных фестивалей и конкурсов.

– Ольга, на конференции, организованной православным общественным движением «Ставрос», где ты выступала и пела замечательные песни, я смотрел на зал и видел, что люди по-настоящему плакали. Скажи, пожалуйста, где ты таких прекрасных авторов находишь и как отбираешь песни для своего репертуара?

– Я отбираю не песни, а стихи, на которые рождаются песни! Это те стихотворения, которые отозвались в сердце. Может быть самая разнообразная тематика, нет четкого критерия в плане конкретного сюжета. Есть резонанс на стихотворение. Если коротко, то так...

– А про какую-то песню из последних можешь рассказать, чем тебя зацепило творчество того или иного автора?

– Есть то, что можно назвать хорошей поэзией, по-настоящему хорошей. Нашими современниками пишется очень много всего и разного, и вот среди этого разнообразия вдруг открываются потрясающе талантливые люди. При том, что талантливые, одаренные поэтически, они еще оказываются созвучны по своему мировоззрению, мироощущению, по тому, к чему обращаются, какие образы используют. Из последних... Сейчас не могу, к сожалению, назвать фамилию автора стихотворения, на которое совсем недавно родилась песня. Псевдоним – Слава Фр. Ссылку на стихи мне прислала подруга, которая лично знает поэта. Так вот то, о чем и как он пишет, показалось мне настолько близко, созвучно, что захотелось, чтобы была песня, и она родилась. При том, что не на каждое стихотворение из тех, которые попадают в поле зрения и которые трогают, рождается песня. Еще – недавно участвовала в передаче, посвященной Юрию Берсеневу, в студию была приглашена его вдова Алла Семёновна. Юрий Берсенев несколько лет назад ушел из жизни и оставил очень богатое наследие, которое не публиковалось. При его жизни не был издан ни один сборник, хотя писал он очень много, и сейчас его жена активно издает книги на народные деньги. На народные, потому что слушатели очень откликаются на эту потрясающую поэзию. Очень бы рекомендовала с ней познакомиться - такая гражданская, очень острая, философская лирика. Сама я познакомилась только с несколькими стихотворениями из избранного, но очень хочу продолжить это знакомство. На стихи Юрия Михайловича родилась песня «Бежишь за поездом».

– Если говорить о тематике твоих песен: гражданская, философская, духовная, лирическая, какая?

– И любовная лирика, и патриотическая.

– Ты можешь выбрать из этих тем, какие тебе ближе всего?

– В моем творчестве представлены все эти темы, в разном объеме... Всё больше духовных песен...

– То есть песни как дети, и что роднее, тяжело выбрать, или как?

– Да, это на самом деле тяжело. Я не задавалась таким вопросом, что мне родней. Если бы это не отзывалось в сердце, то песня бы просто не родилась. А если она родилась, значит, произошел глубокий резонанс.

– Скажи, пожалуйста, твои песни - они для чего и кому нужны? Что это дает тебе, людям? Зачем нужно заниматься искусством, какую роль оно играет?

– Мне почему-то сразу вспоминаются слова Гоголя о том, что со сцены можно сказать много прекрасного. Это не дословно, но про то, что искусство должно сеять разумное, доброе, вечное. Можно много говорить о влиянии искусства, о том, как отражается в искусстве настроение эпохи, как им же задается - это разговор очень большой и сложный. Но мне кажется главным то, к чему оно призывает, к чему ведет. Важно, чтобы был свет в конце туннеля; чтобы просвечивались любовь, красота, радость - все то, что дает человеку силы жить, то, что созидает, а не разрушает, заставляет задуматься над этой самой жизнью, как-то глубже заглянуть в себя.

– То есть дать людям какие-то ориентиры, к которым тянется собственное сердце, и дать им возможность подумать, сделать свой выбор?

– В общем, да. Тут даже точнее слово «поделиться». Поделиться без каких-то претензий на что-то. Поделиться тем, что есть на сердце, что открылось, что через сердце пропущено, что рождалось от избытка сердца как отклик на прекрасное, глубокое, важное, на то, что лично для меня прикосновение к этому прекрасному. Поделиться через замечательные строки, слова. Мои концерты – это ещё и беседы, о главном. А как слово отзовется в сердцах слушателей - это уже другой вопрос.

– В твоем репертуаре есть духовные песни, а что такое религия для тебя? Какую роль в твоей жизни она играет?

– Не стала бы оперировать таким словом, как религия, – вера в данном случае. Если не ошибаюсь, христианская вера – это не религия, это не установление отношений с Богом через какую-то пропасть. Пропасти нет из-за искупительной жертвы Христа, а есть непосредственное общение на «Ты». А вера - это то, без чего я не представляю свою жизнь. Для меня жизнь без веры, по сути, не жизнь, потому что вера – это опытное знание Божьего присутствия, необходимость в Нем, источнике Жизни и Любви. Это то, что охватывает все сферы, то, что надо всем. Это касается и творческой жизни, и не творческой, и когда я в храме и когда вне храма. Это пронизывает каждый день, каждую минуту. Поэтому как можно говорить, что такое вера в моей жизни? Вера – это моя жизнь, основание моей жизни. Конечно, нужно расти, чтобы она была не малой во всех предлагаемых жизненных обстоятельствах, решениях и делах, как будничных, так и особенных, чтобы верить Ему всегда. Есть стремление, чтобы было безусловное доверие Богу, слышание Его, понимание Его воли.

– Скажи, пожалуйста, вера и доверие к Богу как-то ограничивают самовыражение тебя как художника, как музыканта?

– Нет, мне кажется, это может ограничивать только тогда, когда отношения «я и Бог» - конфликтные. Во многих случаях именно это мешает вере - нежелание того, чтобы над тобой Кто-то был, нежелание склонить голову что ли, превратное понимание этих отношений. Страхи возникают как раз от недоверия Богу. А когда есть доверие, есть понимание того, что Господь не ограничивает, а наоборот, Он делает все для того, чтобы была полнота жизни, в том числе и творческой... Стоит только вспомнить, что такое вдохновение. В прямом смысле – это то, что от Духа, и человек в Духе действительно раскрывается, творит, начинает слышать, начинает видеть, проникать в глубины и получает способность это доносить, отдавать. А если возникает какой-то конфликт, что «мне бы хотелось к этому прикоснуться, но вдруг Господь ограничит», то, на самом деле, это какая-то подсказка совести, что есть тут такое, что несет зерно разрушения, а тебе хочется из этого сделать прекрасный цветок. Человек познает себя во всех проявлениях в творческой жизни и в жизни в целом. У него появляется знание, что нужно делать, к чему стремиться, а чего не нужно. Это какая-то другая свобода, и это свобода во Христе. Если говорить о себе, то я очень свободно чувствую себя в том, что делаю.

– То есть, нет таких ограничений, что вот это можно, а это нельзя? Вообще, что такое свобода – вопрос философский. По-моему, ты замечательно ответила, тяжело отвечать на такие глубокие вопросы.

– Да, они очень глубокие, и главное здесь – доверие и приобщение. Господь на самом деле работает над человеком, Он предлагает разные ситуации. Я думаю, вполне возможно, чтобы Божие и человеческое начинало звучать в унисон. Если человек пьет чистую воду, а ему предложат иную, то не захочется в этой грязной воде что-то замешивать, готовить и предлагать другим. Но это не исключает того, что тот же человек может ошибиться, прикоснуться к чему-то, что может быть воспринято двояко. Тут опять-таки надежда на Господа, который что-то будет открывать с течением времени, исправлять. Если говорить о песнях - какие-то отойдут. Среди моих песен есть такие, которые я для себя ощущаю как больные, хотя те немногие, кто их слышал, очень просили их петь. Вряд ли буду ими делиться, только если это будет в каком-то контексте, который позволит вести важный разговор через эти «больные» песни.

– Давай от таких глубоких вопросов отойдем, попроще что-нибудь. Кого ты сама слушаешь, кого считаешь своими учителями в музыке, что тебе нравится петь, помимо своих песен?

– Вопрос на самом деле не такой уж и простой. Мне очень интересна история музыки - как она зарождалась, развивалась, как менялось мировоззрение музыкантов. Меня это захватывает, захватывают судьбы, жизненный путь отдельных композиторов. Но больше - то, как развивалась композиторская мысль. Могу сказать, что не очень хорошо знаю современную музыку во всех ее проявлениях, жанрах, стилях. Композиторская мысль 20-21 веков не стояла на месте, и я могу в этом направлении открыть для себя ещё много нового. Вообще, когда сталкиваешься с необычной для себя музыкой - это большой повод для размышлений. Понимаешь, вот был человек, который видел и чувствовал совершенно по-другому: другие краски, другие гармонии, и это так потрясающе само по себе, это что-то невероятное. Даже когда произведение кажется совсем диссонансным, когда слышишь, что музыка хорошо подошла бы для фильмов ужасов или триллера... Это такие современные и не очень тенденции. Очень много можно опять-таки на эту тему размышлять. Если говорить о классической музыке, то есть время погружения в ту музыку, которая мне нравится, которую переслушиваю, и это происходит вне какого-то анализа, я просто нахожусь в ней. И есть время, когда анализируешь, смотришь со стороны на то, что было и то, что есть, в разрезе эпох. Современную музыку, повторюсь, не очень знаю во всём её многообразии, не очень много слушаю, но то, что порой слышу, производит на меня большое впечатление. Если говорить о песенном творчестве, то например, творчество Елены Фроловой. По ощущениям это очень ярко, как раз из той оперы, когда после выступления какое-то время не звучат аплодисменты, но не от того, что не понравилось, а оттого, что все внутри ушло в космос, ты впечатлен. Я вполне отдаю себе отчет, что так могло быть и на концертах других исполнителей, композиторов, на многих я просто не была, многих не слышала вживую и не погружалась целиком. Могу даже сказать, что с отцом Анатолием Першиным мы знакомы уже очень давно, и я, конечно же, слышала что-то из того, что им написано, что он исполняет. Но когда на конференции оказалась на его концерте, где звучало очень много всего и разных лет, то погрузилась в это и просто получала большое удовольствие. Очень хорошие переживания. В целом, в связи со всем вышесказанным, вопрос о любимых исполнителях ставит меня в тупик.

– Школа у тебя классическая в основном?

– А я даже не знаю, какая не классическая в основании своём может быть школа... Мне кажется, тут ещё какая-то школа сердца. Как и почему именно так слышу, почему такие разные песни случаются на разные стихи. Это в первую очередь отклик сердца, тут нет какого-то шаблона, заданности. Иногда оглядываешься назад, возвращаешься к какой-то состоявшейся песне и удивляешься, почему это так родилось, почему так это услышала. Есть такое определение, песня – это маленький спектакль, который каждый режиссирует по-своему, слышит по-своему, свои краски, атмосфера, прочтение. Интересно воссоздавать эту атмосферу или пытаться ее нащупать для передачи стихотворения, которое откликнулось в сердце, как бы быть с ним, быть с героями этого стихотворения и в то же время с самой собой, с тем, что внутри, там, на глубине. Мне кажется, этому сложно научиться, я не знаю, как этому можно научить, но вот с этим можно жить. И тут вопрос: почему одни слышат так, а другие иначе, откуда это все берется? Для меня самой это очень интересно. А так, конечно, подпеваю другим, мне нравятся песни, написанные для кино, и то, что нравится многим из авторской песни, например.

– Митяев, Городницкий, Андрей Петров?

– Сюита из балета «Сотворение мира» Ave Eva Андрея Петрова – одно из моих любимых произведений! А если о песнях, то столько хороших песен, что бессмысленная работа – выуживать сейчас из этого океана имена, их много. Просто потрясающе и то, что было написано когда-то, и то, что сейчас пишется.

– Понятно, а расскажи, пожалуйста, немного про те ощущения, которые ты испытывала после концертов в детских домах или во время концертов?

– Всегда возникает такой вопрос: «С чем идти к детям, с какими песнями?», чтобы это было воспринято. Все-таки с детьми свой разговор, и нужно по-стараться удержать их внимание, заинтересовать, быть понятной... Детская тема в моем творчестве представлена, но зачастую я обращаюсь не только к своим детским песням, потому что их немного, но и к песням других авторов. Иногда кажется, что когда я сама стану мамой, у меня появится больше детских песен, и это будет хорошо. Что касается детей из детских домов, то они очень открыты к общению. И в более полной мере оно для меня происходит не в рамках выступления, где говорю, пою, заинтересовываю их я, а тогда, когда мы не разделены сценой и можем знакомиться, общаться. Им очень это нужно. И тут ощущаешь свою беспомощность, переживаешь свои выступления как капельку в море, но в ответ сталкиваешься с такой благодарностью! При том не чувствуешь, что эта благодарность какая-то заслуженная. Самая малая толика – это выступления в Павловском детском доме, где ребята с множественными отклонениями. Они меня уже хорошо знают, и у нас сложились дружеские отношения. Это очень здорово, потому что уже знаю тех, для кого пою. Но пение - это только часть нашего общения, часто бывало, что я приезжала и без гитары. Хотя дети запомнили меня как девушку, которая поет, и для них это особое событие, если приезжаю к ним с песнями.

– Ты просто замечательные слова сказала, что не понятно, кто больше получает на этих концертах: ты от них или они от тебя.

– Да тут понятно, что я от них получаю больше: такое любвеобилие, такое радушие, просто не передаваемое словами! Только и слышишь: «Олечка, солнышко, приезжай к нам еще; а когда ты еще приедешь; а какие у тебя ещё песни; а можно тебе написать, позвонить?». И это такой поток, который вообще не прекращается, пока ты находишься вместе с детьми, и они на тебе виснут, обнимают. Причем это не просто дети, у которых нет родителей, - некоторые не могут ходить, некоторые плохо ходят, некоторые не говорят или плохо говорят. И при этом на вопрос: «Как твои дела?», они отвечают: «О, хорошо!». Я знаю, что такой приезд в детский дом у очень многих здоровых взрослых производит переворот в сознании, они на свою жизнь, на то, что дано им и окружающим людям, смотрят другими глазами. О таких особенных детях, которые при том, где они находятся, такие любвеобильные, благодарные, тоже можно очень много говорить.